3
Rehabilitation
Реабилитация
Когда он снова проснулся и обнаружил Матрону и сестер стоящими
подле его кровати, Пул почувствовал себя достаточно сильным, чтобы
выдавить из себя:
"Где я? Вы можете сказать мне это!"
Три женщины обменялись взглядами, очевидно будучи неуверенными,
что делать дальше. Затем Матрона ответила, очень медленно и аккуратно
проговаривая свои слова: "Все в порядке, Мистер Пул. Профессор
Андерсон будет здесь через минуту... Он всё объяснит."
"Объяснит что?", - подумал Пул с лёгкой нервозностью, - "Но, по
крайней мере, она говорит по-английски, хотя я и не узнаю её
акцента..."
Должно быть, Андерсон уже шёл сюда потому что открывшаяся, спустя
несколько моментов времени, дверь дала Пулу общую картину небольшой
толпы любопытных зрителей, пялящихся на него. Он начал чувствовать
себя новым экспонатом зоопарка.
Профессор Андерсон был маленьким, выхоленным человеком, в
котором, похоже, собрались все основные аспекты нескольких рас -
Китайской, Полинезийской, Нордической - тщательно переплетёных между
собой. Он приветствовал Пула поднятием правой ладони, затем просто
протянул ему руку и потряс руку Пула с такой любопытной амплитудой,
что создавалось впечатление, что он репетирует некий совсем незнакомый
жест.
"Приятно видеть Вас так хорошо выглядящим Мистер Пул... Мы Вас
быстро поднимем на ноги."
И опять тот странный акцент и медленный выговор, однако уверенные
постельные манеры были характерными для всех докторов, любого места и
времени.
"Рад слышать это. Может теперь Вы ответите на несколько
вопросов..."
"Конечно-конечно. Только дайте нам ещё минутку."
Андерсон заговорил так быстро и тихо по сравнению с Матроной, что
Пул смог поймать всего несколько слов, некоторые из которых были
абсолютно ему не знакомы. Затем Матрона кивнула одной медсестре, чтобы
та открыла стенной шкаф, и извлекла оттуда металлическую полоску,
которую она надела на голову Пула.
"Это ещё для чего?", - спросил он, давая понять, что он один из
тех, так раздражающих докторов, трудных пациентов, которые вседа хотят
знать что с ними происходит - "Снимок ЭЭГ?"
Профессор, Матрона и сёстры смотрели на него одинаково сбившись с
толку. Затем медленная улыбка разползлась по лицу Андерсона.
"Аааа... - электро...энцеф..ало...грамма", - медленно расшифровал
он, как бы доставая слово из глубин памяти - "Вы правы. Мы, всего лишь
хотели бы отслеживать Ваши мозговые функции"
"Мои мозговые функции были бы в полном порядке, если бы Вы
позволили мне их использовать." - тихо пожаловался Пул, - "Но
похоже что все плохое для меня наконец кончилось?"
"Мистер Пул," - Андерсон продолжал говорить тем же чудным
неестественным голосом, как будто бы он говорил на другом языке, -
"вы, конечно, знаете, что вы были отключены из-за серъёзного
проишествия во время вашей работы вне Дискавери."
Пул кивнул в знак согласия.
"Я начинаю подозревать," - он начал сухо, "что слово 'отключены'
несколько преуменьшает истинное положение дел."
Андерсон заметно выдохнул и медленно расплылся в улыбке.
"Вы почти правильно думаете. Расскажите мне, что, по вашему
мнению, случилось."
"Ну, самый лучший сценарий состоит в том, что когда я потерял
сознание, Дейв Боуман спас меня и вернул на корабль. Кстати, как Дейв?
Мне так до сих пор никто ничего и не сказал!"
"Всё к этому и идет... а худший сценарий?"
Фрэнку Пулу казалось, что холодный ветерок осторожно пробежал
сзади по шее. Подозрение, медленно формировавшееся в его мозгу, начало
крепнуть.
"В том, что я умер, но меня привезли сюда, не знаю куда, и вы
смогли восстановить меня. Спасибо..."
"Почти верно. И вы снова на Земле. Ну, почти, но очень близко от
неё."
Что он подразумевал под словами "очень близко от неё"? Здесь
определённо была гравитация - поэтому он скорее всего был внутри
медленно вращающегося колеса космической орбитальной станции. Хорошо,
теперь стоит подумать о других важных вещах.
Пул быстро подсчитал в уме примерный промежуток времени, который
он пропустил. Если Дэйв поместил его в гибернационную камеру
(hibernaculum), "разбудил" остальных членов экипажа и завершил миссию
к Юпитеру - он мог быть "мёртв" лет пять!
"А какой сегодня день?" - спросил он как можно спокойнее.
Профессор и Матрона переглянулись. И снова Пул почуствовал тот
холодок.
"Я должен сказать Вам Мистер Пул, что Боуман не спас вас. Он
считал, и мы не можем упрекать его, что Вы были полностью мертвы. И к
тому же он столкнулся с очень серъёзной проблемой, поставившей под
угрозу и его жизнь..."
"Итак, вы улетели в космос, и направляясь к звездам, пролетели
мимо системы Юпитера. К счастью, температура тела оказалось настолько
ниже точки замерзания воды, что в организме почти не было метаболизма,
однако это чудо, что Вас вообще нашли. Вы самый везучий человек на
Земле. Пожалуй даже - из всех, когда-либо живших людей!"
"Правда?" - мрачно спросил себя Пул - "Пять лет, ага! Тут пахнет
столетием, или даже больше!"
"Дайте-ка взглянуть" - потребовал профессор.
Он и Матрона похоже обсуждали что-то по невидимому [и
неслышимому] каналу связи: когда они смотрели друг на друга и кивали в
знак одобрения и несогласия, Пул догадался, что они все были
подключены к центральной информационной системе больницы через приборы
на голове.
"Фрэнк," - сказал профессор Андерсон, плавно переключившись на
роль старого семейного врача, - "ты будешь сильно шокирован, но ты
готов воспринять это - и чем скорее ты об этом узнаешь, тем лучше."
"Мы на пороге Четвёртого Тысячелетия. Представь себе - ты покинул
Землю почти тысячу лет назад! "
"Верю," - спокойно сказал Пул. После этих слов, к его сильной
досаде, комната закружилась вокруг него и он заснул.
Когда он снова пришёл в сознание, он обнаружил себя не в блёклой
госпитальной палате, но в роскошном номере с привлекательными и
непрерывно меняющимися картинами на стенах. Некоторые были известными
и знакомыми ему произведениями живописи, другие были пейзажами природы
и моря, которые возможно были и из его времени. Не было ничего чуждого
и непонятного: впрочем, возможно, оно будет позже.
Ему казалось, что в настоящее время, его окружение как будто бы
было заранее запрограммировано. Его интересовало стоит ли где-нибудь
аналог телевизора, сколько программ телевидения в Четвертом
тысячелетии, но он нигде не видел каких-нибудь органов управления
около кровати. В этом мире было так много всего нового, так много
всего, что ему предстояло изучить, что он чувствовал себя дикарём,
внезапно попавшим цивилизацию.
Но прежде, ему необходимо было восполнить свои познания в языке -
даже изобретение звукозаписи более чем за 100 лет до рождения Пула не
предотвратило глобальных изменений в грамматике и произношении. Кроме
того, появились тысячи новых слов, преимущественно из
научно-технологической области, хотя скорее всего он смог бы вполне
точно догадаться об их значении.
Более разочаровывающими были, однако, мириады всем кроме него
известных и печально известных имён собственных, накопившихся за этот
миллениум. Поэтому все его разговоры в первые недели часто прерывались
сжатыми биографиями персоналий и хронологиями событий. По мере
увеличения ег познаний, увеличивалось и количество его посетителей,
разумеется под пристальным вниманием профессора Андерсона. Это были и
врачи, и учёные разных профилей, и командиры космических кораблей,
представляющих для него особенный интерес.
Он мало что мог сообщить докторам и историкам из того, что не
было записано где-то в гигантских банках данных человечества, но он
вполне мог дать исследователям ключи и новое видение событий его
времени. Несмотря на то, что все они относились к нему с величайшим
почтением и крайне терпеливо слушали как он пытается ответить на их
вопросы, они с неохотой отвечали на его. Пул начал чувствовать, что
его излишне оберегают от культурного шока и он полусерьёзно строил
планы побега из своей комнаты. Но, как он и ожидал, попробовав
пару-тройку раз, когда он оставался один, он обнаруживал дверь
закрытой.
Знакомство с Доктором Индрой Уоллис изменило всё коренным
образом. Несмотря на своё имя, её основная расовая принадлежность
очевидно была Японской и Пул в некоторые моменты без особого труда мог
бы представить её весьма взрослой Гейшей. Однако, едва ли это было
подходящее сравнение для выдающегося историка, занимавшего
действительный пост в универитете.
Она была первым посетителем со свободным владением родного
английского языка Пула, поэтому он был рад её видеть.
"Мистер Пул," сказала она очень деловитый голосом, "Меня
официально назначили вашим проводником или даже, лучше сказать,
наставником. По должности я специализировалась на вашем периоде - тема
моей диссертации: "Крах федеративного устройства США в 2000-2050
годах". Я думаю, что мы можем быть полезными друг другу во всех
отношениях."
"Уверен что так. Но для начала я бы просто хотел выйти отсюда,
чтобы хоть краем глаза посмотреть на ваш мир."
"Именно это и было запланированно. Но для начала мы обязаны дать
вам идентификационный номер. Пока этого не сделано вы будете
оставаться... эмм, как это там называлось?.. не-гражданин
(non-person). Соответственно, невозможно куда-нибудь пойти или
что-нибудь сделать. Ни одно устройство не признает вашего
существования и не обратит на вас внимание."
"Ну это я ожидал," ответил Пул, криво усмехнувшись. "В наше время
поговаривали о чём-то подобном, но многим эта мысль жутко не
нравилась."
"Некоторым до сих пор. Они не приняли этой системы и живут в
дикой глуши - может их даже больше чем было у вас! Но они всегда берут
с собой коммуникационные пакеты (компаки, compaks) с собой, чтобы
всегда иметь возможность позвать на помощь в случае неприятностей. В
среднем это происходит каждые пять дней."
"Печально. Человеческая раса явно деградировала."
Он осторожно пробовал найти границы её терпимости и выявить для
себя особенности её личности. Было очевидно, что они готовились
проводить много времени друг с другом и то, что ему придётся
положиться на неё во многих отношениях. Он всё ещё не был уверен,
насколько она ему понравится: возможно она рассматривала его только
как превосходный музейный экспонат.
К некоторому удивлению Пула, она согласилась с его критицизмом.
"В некоторых отношениях это может быть и верно. Возможно мы и
стали физически слабее, но мы здоровее и лучше приспособляемся, чем
большинство люди живших ранее. Благородный дикарь всегда был мифом"
С этими словами, она пошла к маленькой прямоугольной табличке,
вмонтированной в дверь на уровне глаз. Табличка была размером с один
из тех бесчисленных журналов распространявшихся в далёкой Печатной
Эпохе и Пул обратил внимание, что она есть на каждой двери. Чаще всего
они были абсолютно пусты, но иногда содержали линии медленно
прокручивающегося текста, абсолютно непонятного Пулу даже если все
слова выглядели знакомыми. Однажды табличка в его комнате стала
издавать настойчивое пиканье, - впрочем, он его проигнорировал,
предоставив кому-нибудь более осведомлённому решать эту проблему. По
счастью, звук прекратился также внезапно, как и начался.
Доктор Уоллис на несколько секунд приложила ладонь своей руки к
специальной площадке. Затем она взглянула на Пула и весело подозвала
его взглянуть на табло.
На табло внезапно вспыхнули какие-то знаки, которые постепенно
обретали смысл с каждым новым их прочтением - "Уоллис, Индра
[Ж2970.03.11/31.885//ИСТ.ОКСФОРД]". "Насколько я понимаю это означает:
Женщина, родилась 11 марта 2970 года, работает на кафедре истории в
Оксфорде. Что касается 31.885, то я не уверен, но скорее всего это
персональный идентификационный номер. Я прав?"
"Превосходно, Мистер Пул. Всё верно. Что касается ПИН, то я
видела некоторые адреса электронной почты и номера кредитных карт
вашего времени - это жуткое скопление буквенно-числовой абракадабры,
которую никто не может запомнить! Но мы все прекрасно знаем свой день
рождения и вряд ли больше, чем 99 999 человек родились одновременно с
вами (в тот же день). Поэтому пятизначного числа вполне достаточно...
А если даже вы его забудете, это не имеет значения - он ведь всегда с
Вами."
"Имплантант?"
"Да - два наночипа при рождении, по одному в каждую ладонь, на
всякий случай. Вы даже не почувствуете, когда он войдет. Но вы таки
задали нам небольшую проблему..."
"В чём дело?"
"Наши считыватели, с которыми вы будете иметь дело, не смогут
воспринять ваш день рождения. Поэтому, с вашего разрешения, мы сдвинем
его на тысячу лет."
"Разрешение дано. А как быть с остальной частью ПИН?"
"По вашему усмотрению. Можете оставить эти поля пустыми или дать
ваши текущие интересы и место жительства - или использовать их для
личных сообщений общего, либо частного характера."
Пул был почти уверен, что некоторые вещи не изменились даже
спустя столько столетий. Высокий уровень подобных "личных" сообщений и
правда преобладал.
Ему захотелось узнать, существовала ли ещё государственная
цензура или самоцензура - и были ли эти усилия по улучшению морали
людей более успешными, чем в его время.
Он решил спросить доктора Уоллис об этом, когда узнает её
получше.
Перевод на русский - Юрий Лапицкий, 2005.
Все права признаны и сохранены. Подробнее об авторских правах.
Используются технологии
uCoz